Несмотря на то, что на настенном календаре вверху выделялось жирное, сочное «февраль», последний месяц зимы, во всём уже угадывалось присутствие весны. Её дыхание, словно врачующий душу бальзам, лечило непревзойдённой сладостью свежести. Мечтами Мария уже присутствовала в цветущем апреле, когда сады наденут брачную одежду, а цветы начнут раскрываться перед дарящим тепло солнцем. И среди этой Божественной красоты Мария видит, как они втроём: она, любимый муж Гриша с розовощёким малышом на руках идут по родимой улице, по невидимым следам бегавших здесь ещё детьми предков. Она очень чётко и ясно представила себе широко распахнутые глаза малыша, удивленно смотрящие на этот чудный, наполненный всеми красками радуги мир. В ней не было и грамма сомнения, и она без колебаний верила в рождение мальчика. Их семья пополнится мужчиной – защитником родины.
В печи мирно, сладостной песней потрескивал уголь, превращаясь из камня в ласковую, дышащую теплом тишину. Глядя на огонь, Мария с благодарностью думала о своём муже. Это он, уходя на работу, растопил печь, чтобы им с малышом не было холодно. Всё-таки, какой он у неё внимательный и ласковый. Он работал в проходке, и, несмотря на то, что у него был вспыльчивый характер, она очень его любила. Ещё раз, сладко потянувшись, она поднялась и опустила ноги в тёплые домашние тапочки, связанные ею из распущенного старого коврика. С иконы в противоположном углу на неё глядела счастливая Дева Мария с младенцем Иисусом, который в отличие от неё, глядел задумчиво и печально. Его наполненные миром глаза, все-таки как бы говорили о конце своего дня и часа. Как ни странно, но Он был распят за любовь к людям и как раз теми, кто должен был учить Божественной любви. Вот уж действительно жизнь порой бывает удивительна. Чтобы такие мысли не мешали ей молиться, она смогла их отогнать и склонив колени перед иконой, прочитав молитву «Отче наш», начала собираться в магазин. Уже выходя из дому, она ещё раз встретилась взглядом с глазами Богородицы. Казалось, что её глаза на этот раз, как-то особенно грустно посмотрели на Марию…
Борьба календарной зимы с наступающей весной была видима невооружённым глазом. Снег днём таял, а ближе к вечеру и утром подмерзал. Дорожки были покрыты редкими ледяными островками, и опасность как раз в том и заключалась, что их было немного, и на них мало кто обращал внимание. По дороге в магазин мысли Марии снова возвратились к образу девы Марии: интересно, знала ли она, радуясь рождению сына, какие страдания его ожидают? Она, вдруг, отчётливо представила себе, как тяжело было Марии стоять у креста, на котором был распят Иисус, её любимый сын. Как ей было тяжело смотреть на Его мучения перед смертью, и в то же время понимать, что ты ничем не можешь помочь своему любимому сыну. Осознавать что его друзья, которых Он учил быть правдивыми, смелыми и в тоже время смирёнными покинули его, боясь за свою греховную жизнь. Именно сейчас Марии казалось, что она, как никогда ранее, понимает свою заступницу. Почему – же Всесильный и Всемогущий Бог, не мог избавить бедную женщину от таких мучений? Почему именно в тот момент, она должна была оказаться рядом с сыном и испытать невыносимое горе от страданий своего любимого дитяти?
Не смотря на то, что такие раздумья отражались холодом на её теле, ласковый, весенний ветерок, приятно касался её лица. Он словно хотел её успокоить, показывая: жизнь никогда не бывает только чёрных тонов. После холодной зимы наступает тёплая весна, природа возрождается, а после смерти Иисуса наступило воскрешение. И вдруг эти мысли исчезли, земля в глазах Марии, как то заплясала, по-особому блеснуло солнце, а за ним – бездонная черная яма, в которую Мария падала, падала, падала…
Очнувшись, она увидела какую – то незнакомую обстановку, в голове вертелся вопрос: где я? Что со мной случилось? Возле неё находилась молоденькая девушка в белом халатике, худенькая словно тростиночка. Белокурые кудряшки на висках подчёркивали карие блестящие глазки. Увидев, что Мария, наконец – то пришла в себя, радостно улыбнулась ей и закричала на удивление сильным голосом:
— Пётр Иванович! Пётр Иванович! Она пришла в себя!
Пётр Иванович, невысокого роста с огромными круглыми очками на глазах, чем-то неуловимо напоминающий доктора Айболита, видимо, ждавший этого зова, быстрым шагом подошёл к ней и присел на краешек кушетки:
— Ну-с, голубушка, прежде всего, давайте знакомиться. Потому что мы не знаем, как вас зовут. Мужчина, который вас подобрал на дороге, также ничего о вас не знал. В связи с этим, мы не смогли сообщить о случившемся Вашим родственникам. Наверное, Ваш муж переживает за Вас, не зная где Вы?
Он по-отечески взял её за руку:
— Как его зовут?
Она хотела ответить, но машинально положив руки на живот у неё вдруг, как проблеск молнии, в сознании промелькнуло — я потеряла ребёнка! И снова, солнце померкло, и тьма поглотила её.
Придя в себя, она увидела доктора, который словно колдовал над ней.
— Крепитесь, милочка! Как вас зовут?
— Мария.
— Вот и славненько. Вы находитесь в Донецкой областной больнице. Вашим родным и в голову не придёт искать вас здесь. У вас дома есть телефон?
— Нет, — встрепенулась Мария. — Надо позвонить на почту. Там передадут. Но, доктор, не говорите мужу о том, что наш малыш погиб. Я сама ему скажу… — захлебнулась слезами Мария.
— Попытайтесь успокоиться и отдыхайте, а потом мы с Вами ещё поговорим. Желательно до приезда Вашего мужа.
Когда врач ушёл, Мария дала волю слезам. У неё к Богородице возникали вопросы, почему именно её долгожданного ребёнка, которого она успела полюбить всей душой, Иисус забрал к себе. Она не могла понять, почему её Бог так наказывает? После того, как кончилась война, отцы её подруг все возвратились домой живыми, и только её отец так и не вернулся с фронта. Этим подругам, не смотря на то, что они не хотели учиться, Бог дал возможность учиться. А она, имея влечение к наукам, не смогла полноценно заниматься в школе. У неё даже не было возможности зимой ходить в школу. Их большой семье было трудно жить на скудные трудодни матери, которые она получала из колхоза. За отца, пропавшего без вести, пенсию долгое время не давали. У них было одно пальто на трех сестёр, и они ходили в школу по очереди. Мария была меньшей сестрой. Разница со старшей сестрой была в три года, а покупалось пальто, платья обычно на старшую сестру, поэтому она в них выглядела как пугало. Казалось бы, ей должны доставаться вещи после сестёр, и она после этого станет их полноценной хозяйкой, но вещи быстро рвались. Чтобы хоть как-то выбраться из нищеты, она и училась, и подрабатывала на шахте. Вначале мыла полы, а потом и на вентиляции. Так почему же Господь всегда был так несправедлив к ней? Чем она так согрешила пред Всевышним?
К вечеру снова пришёл Пётр Иванович, и сказал, что её мужу передали, где она находится. Расспросил её, как она живёт с мужем и, в конце концов, коснулся самого главного:
— Машенька, послушайте внимательно меня. То, что вы потеряли ребёнка это ещё не самое страшное. Страшно то, что вы уже никогда не сможете иметь детей. Но я хочу Вам кое — что предложить. У нас в настоящее время молодая девочка родила семимесячного ребёнка, который слишком слаб здоровьем. Честно сказать мы предполагали, что он проживёт от силы три дня. Так и сказали его юной маме. Она оказалась приезжая, и кроме этого сбежала, оставив сына в больнице. То есть сбежала, оставив малыша. Где её искать? Мы совершенно не знаем! Пусть бы хоть документально отказалась, так нет. И вот теперь подумайте, вам судьба даёт шанс. Никто никогда не сможет сказать, что это не Ваш ребёнок. Всё зависит от Вас…
После того, как ребёнок укрепился, набрал вес, Марию выписали. Она со страхом ждала встречи со своей матерью и мужем. Как родные встретят её с малышом. Не поймут ли они, что это не её родной сын. Она уже успела его полюбить, для неё лично ребёнок был, как родной. А из-за того, что его такого маленького бросили, он стал ей ещё ближе и дороже. Тем более что он был одного возраста с её сыном — семимесячным.
В роддом приехали муж Гриша с мамой. Та же молодая сестричка, Валя, в чистеньком белом халате, как всегда с обаятельной улыбкой, вынесла малыша и передала Грише. Мать Марии внимательно всматривается в лицо младенца и радостно восклицает:
— Ну, вылитый Гришка!
— Наша кровь! — гордо отвечает муж.
Страх отхлынул от сердца Марии, и она загадочно улыбнулась:
— А как же по-другому: на всё воля Божья.
Уже дома, глядя на образ Богородицы с младенцем Иисусом на руках, Мария подумала:
— Я пережила, то, что пережила ты. А потом, спохватившись, упала на колени и в молитве прошептала:
— Нет! Нет! Прости! Я потеряла ребёнка, не вырастив его. Не сидела у его постели, ночами, когда он был сильно болен. Не слышала его первого слова — мама, не видела первых шагов, и после всех этих материнских радостей, не лишилась его. Поэтому прошу тебя заступница: спаси и сохрани моего нынешнего сына. Не дай мне еще раз пережить его смерть.
Шёл апрель 1960 года. Розовощёкий малыш удивлённо смотрел на этот прекрасный, цветущий мир. Ему только предстояло познать прелесть розы и боль укола её шипов, первую любовь, разлуку, все прелести и проблемы жизни…
И только через тридцать лет узнать правду, о том, что его после рождения родившая мама бросила.
Валерий Кириогло